Как-то в одну ночь умерли сразу четыре человека. Их звали Тярсанго, Шамоиль, Мухоиль и Сахиб-Хуна. Они очутились на широкой горной дороге, по которой шли молча, каждый думая о своём. Вскоре они очутились у края ущелья. Дорога внезапно разделилась на две узкие дорожки, огибающие пропасть: одна вела налево, другая направо. В раздумье они остановились, и перед ними появился Азраил.
– Вы все прожили свою жизнь, – сказал он. – Теперь перед вами дорога в ваш новый дом, но выбрать её каждый должен сам. Один путь ведёт в рай, где красота и спокойствие, а другой путь – в ад, где ужасы и безысходность. Но знайте, что вернуться можно, как только пожелаете, пока не достигли ворот ада или рая. В любом случае каждый из вас получит то, что заслужил.
Азраил исчез, а путники оставались в недоумении: где это слыхано, чтобы дорога в рай или ад выбиралась наугад? Но – делать нечего, и они стали тянуть жребий, кто пойдёт первым. Тярсанго вытянул жребий и сразу без раздумья повернул направо, потому что слово «право» ассоциировалось у него с чем-то правильным и верным. Он бодро зашагал по дороге, но вскоре путь ему преградило поваленное ореховое дерево. Он остановился и огляделся. Из леса раздался рёв диких зверей, солнце закрыла большая туча, земля под ногами задрожала, и всё в глазах Тярсанго потемнело. Он страшно испугался, подумал, что выбрал неверный путь, и побежал обратно к развилке рассказать остальным о том, что видел.
Тем временем Мухоиль отправился по другой дороге. По мере того как он отдалялся от развилки, ему виделись страшные и зловещие знаки: то камень упадёт со скалы, то ворон пролетит прямо у его головы. Испуганный Мухоиль, так же как Тярсанго, побежал обратно рассказать своим попутчикам о своих сомнениях.
Все четверо страшно разволновались – ни одна дорога не была похожа на путь в рай.
Настала очередь Шамоиля отправляться в путь.
– Пойду направо, и будь что будет, – решил он. Дорога оказалась нелёгкой, но он шёл, не обращая внимания ни на ветер, который, взявшись ниоткуда, пытался свалить его с ног, ни на встретившееся на его пути поваленное ореховое дерево, которое он просто перешагнул, ни на свирепый вой диких зверей. Вскоре перед ним открылись живописная долина и огромное горное озеро, дающее жизнь всем обитателям этого райского местечка. Оно манило его своей прохладой и переливами лучей света в своей кристально чистой воде. От всего увиденного Шамоилю стало спокойно на душе, и он подумал, что это и есть рай. Умиротворённый, он сел в тени ветвей раскидистого тутовника и задремал.
Когда Шамоиль не вернулся к развилке, Сахиб-Хуна подумал, что, может быть, его съели дикие звери, и решил выбрать путь налево. Он не был уверен, что путь налево является правильным, но рассуждал так: «Всё, что бы ни случилось, я приму как должное и постараюсь приспособиться».
Сахиб-Хуна шёл вперёд, рёв диких зверей, штормовые тучи и грозные молнии и другие пугающие знамения не остановили его. От диких зверей он прятался на дереве, а от дождя под деревом и неустанно шёл и шёл. И вот, наконец, он пришёл к месту, где на придорожном камне было выбито большими буквами: «Ад».
Впереди простиралась мрачная, унылая, тёмная и холодная долина, грязные горные потоки затопили часть пространства, и местность казалась совершенно неприспособленной для жизни. Люди там жили в маленьких неблагоустроенных саклях и всё время дрожали от страха быть разорванными дикими зверями, подвергнуться нападкам бандитских шаек или завязнуть в болотах. Сахиб-Хуна узнал от местных жителей, что эта земля проклята самим дьяволом.
Он было собрался назад, но дорогу, по которой он шёл, размыло дождём и пути обратно не было.
Тогда Сахиб-Хуна решил – коль нет другого выхода, то надо приспособиться. «Внутри меня мир и покой, моя совесть чиста, так почему же ад снаружи я должен впускать внутрь себя? – подумал он. – Может, я не смогу изменить здесь всё сразу, но потихоньку и с Божьей помощью справлюсь. Как вода, которая собралась по капелькам в бурный ручей и размыла дорогу, так и я постепенно постараюсь изменить это место».
Эти рассуждения придали Сахиб-Хуна уверенности, и он стал говорить местным жителям, чтобы они перестали дрожать от страха и попробовали изменить условия жизни. Некоторые послушали Сахиб-Хуна и последовали за ним, а многие боялись, что станет ещё хуже, чем было.
Сахиб-Хуна выкопал большой котлован, и вода, спускавшаяся с гор, стала стекать туда, образовав большое озеро. Болота были осушены, а на высохшей земле стали сажать сады и строить новые дома. По мере того как долина чудесным образом преображалась, всё больше и больше сомневающихся жителей стали помогать Сахиб-Хуна – приручали диких зверей, давали отпор шайкам бандитов. Вскоре многие бандиты стали находить среди счастливых жителей города себе невест и жить мирной жизнью, помогая обустраивать долину.
Через некоторое время город преобразился, бесконечные дожди прекратились, тучи расступились, и золотые лучи света вдохнули красоту и покой в эту некогда мрачную долину.
Тогда Сахиб-Хуна взял большой камень, положил его у ворот города и выбил на нём: «Рай».
И только он это сделал, как перед ним возникла новая развилка, и ангел в белой одежде спросил его:
– Ты уже знаешь, что тебе предстоит?
– Думаю, снова выбирать свой путь. Но прежде чем я это сделаю, расскажи, что случилось с моими попутчиками.
И Азраил ответил:
– Шамоиль – тот, что отправился направо, сразу попал в рай – место, во многом похожее на то, что ты создал сам. Но он не принял участия в его создании, о чём очень сожалеет. Когда он будет готов и его желание станет достаточно сильным, ему будет предложено выбрать свой путь. Может, ему посчастливится, и он превратит ад в рай, как это сделал ты.
Что касается Тярсанго и Мухоиля, то они сейчас в настоящем аду, потому что до сих пор продолжают метаться между двух дорог и никак не могут выбрать свой путь.
Выслушав Азраила, Сахиб-Хуна попрощался с городом, в который он вложил частичку своей души, и с лёгким сердцем зашагал по дороге, ведущей направо.